Картельное соглашение не является гражданско-правовой сделкой, поскольку преследует противоправные цели

Картель не может признаваться сделкой в понимании гражданского законодательства (ст. 153 ГК РФ), так как направлен на совершение заведомо неправомерных действий, не имеющих цели возникновения, изменения, прекращения гражданских прав и обязанностей. 

Фабула спора. Администрации районов г. Нижний Новгород проводили аукционы на содержание автомобильных дорог и элементов их обустройства. Заявки на участие в процедурах направили несколько компаний. Победителем аукционов признано МП «РЭД АР», с предприятием заключены контракты на сумму 1.4 млрд. руб. 

Нижегородское УФАС России выявило в действиях МП «РЭД АР», ООО «Вектор», ООО «НижДорСервис», ООО «Дорожно-производственное предприятие», ООО «Автострой 52», ООО «Дорожник», ООО «Нижавтодорстрой», ООО «СпецДорСтрой» и муниципальным предприятием «Коммунальное хозяйство» картель и признало их нарушившими п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона № 135-ФЗ. Участники сговора привлечены к административной ответственности в виде штрафа. Должностное лицо одного из участников картеля привлечено к уголовной ответственности за ограничение конкуренции (п. «а» ч. 2 ст. 178 УК РФ). 

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации обратился в суд с исковым заявлением к участникам сговора о признании заключенного ими картеля недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности в виде взыскания 1.3 млрд. рублей в доход государства. Иск мотивирован ссылкой на ст. 169 ГК РФ, ст. 51 Закона № 135-ФЗ. 

Решением Ленинского районного суда г. Нижний Новгород от 16 июня 2023, оставленным без изменения апелляционным определением Нижегородского областного суда от 10 октября 2023, иск удовлетворен. Картель признан недействительной антисоциальной сделкой, суды применили последствия недействительности картеля и взыскали с участников соглашения в доход государства 1.3 млрд. руб. 

Компании не согласились с судебными актами и обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд РФ. Определением суда от 30 июля 2024 № 9-КГ24-7-К1 судебные акты Ленинского районного суда г. Нижний Новгород, Нижегородского областного суда отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. 

Выводы ВС РФ. Истец оспаривал картель на основании ст. 169 ГК РФ как антисоциальную сделку, направленную на неправомерное обогащение путем заключения контрактов по максимально высокой цене. Суды первой и апелляционной инстанции с такой квалификацией согласились. 

Верховный суд сопоставил понятия «сделки» (ст. 153 ГК РФ, п. 50 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 № 25) и «антиконкурентного соглашения» (п. 18 ст. 4 Закона № 135-ФЗ), пришел к выводу, что картель в понимании гражданского законодательства сделкой признаваться не может, так как направлен на совершение заведомо неправомерных действий: 
«<…> сделки представляет собой действия участников гражданских правоотношений, направленные на возникновение, изменение или прекращение правоотношений, которые при определённых обстоятельствах могут приобрести признаки недействительности и стать неправомерными. Картель же сам по себе является заведомо неправомерным действием (правонарушением), не имеющим цели возникновения, изменения, прекращения гражданских правоотношений». 

Во второй части определения разрешался вопрос о последствиях недействительности картеля. Истец просил взыскать в пользу государства доход, поученный участниками от реализации сговора. В качестве законного основания прокуратура ссылалась на ст. 51 Закона № 135-ФЗ (право антимонопольного органа выдать предписание о перечислении в бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции). Суды первой и апелляционной инстанций согласились с точкой зрения истца. 

Однако Верховный Суд РФ указал, что предписание о перечислении незаконного дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, является мерой государственного принуждения и не устанавливает гражданско-правовые последствия недействительности сделок, а потому ссылка на ст. 51 закона для применения ст. 169 ГК РФ неправомерна: 
«По настоящему делу ссылка суда на положения статьи 51 Закона о защите конкуренции для целей применения статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации неправомерна, поскольку данные положения Закона о защите конкуренции устанавливают не гражданско-правовые последствия недействительности сделок, а определяют самостоятельный публично-правовой механизм мер государственного принуждения за неправомерное поведение по ограничению конкуренции на товарных рынках».
Судебный акт.  Определение Верховного Суда Российской Федерации от 30 июля 2024 № 9-КГ24-7-К1. 

Критерии доказательства картельного сговора на торгах: от косвенных признаков к установлению согласованной стратегии

При доказывании картеля на торгах (п. 2 ч. 1 ст. 11 Закона № 135-ФЗ) антимонопольному органу следует установить не только косвенные признаки сговора, но и единую стратегию поведения его участников, направленную на устранение конкурентной борьбы и получение выгодного экономического результата. 

Использование единой инфраструктуры при выполнении юридически значимых действий в ходе закупочной процедуры (оформление и подача заявки, внесение обеспечения заявки/контракта), иные признаки аффилированности участников торгов (расположение по одному адресу, подача заявок в одного IP-адреса, наличие между компаниями тесных финансовых связей) сами по себе не свидетельствуют о заключении компаниями антиконкурентного соглашения: 
Наличие единой стратегии может устанавливаться исходя результатов сравнительного анализа поведения участников сговора на закупках, в которых принимали участие только эти компании, а также тех процедур, куда заявлялись иные участники рынка. В последнем случае активность хозяйствующих субъектов – фигурантов сговора, количество сделанных ими предложений и размер снижения начальной цены контракта кратно возрастали, что может свидетельствовать о нарушении ч. 1 ст. 11 Закона № 135-ФЗ: 
«Как следовало из материалов дела, в случаях, когда помимо членов соглашения в торгах принимали участие другие организации (конкуренты) с сопоставимыми изначальными условиями и схожим состоянием рынка, активность членов соглашения, количество сделанных ими предложений по цене кратно возрастало. Установление данных обстоятельств, по мнению суда, свидетельствует о направленности действий участников соглашения на обеспечение победы в торгах по максимально возможной начальной цене контракта».

«Участники торгов поочередно отказывались от дальнейшей конкурентной борьбы друг с другом, что обеспечивало им победу с незначительным снижением начальной (максимальной) цены контрактов. Указанные обстоятельства свидетельствовали об осуществлении единой стратегии, направленной на извлечение выгоды из картеля его участниками.

Проведенный сравнительный анализ участия в торгах участников торгов показал активное снижение ими начальной (максимальной) цены контрактов в борьбе за контракт при их участии в торгах с третьими лицами, тогда как в отсутствие третьих лиц такая борьба между ними отсутствовала, что подтверждало наличие договоренностей между ними по совместному участию в торгах и отказ от конкурентной борьбы друг с другом. Снижение начальной (максимальной) цены контрактов в аукционах, где участники торгов приняли раздельное участие, составило от 14,33 до 47,5%, тогда как в аукционах, где они участвовали совместно и без третьих лиц, снижение составило от 0,5 до 5% от начальной (максимальной) цены контрактов»

................